Научно-философское общество
Мир через Культуру

Цикл № 7

Россия, Сталин, Солженицын и другие...

В Вначале несколько слов об иллюзиях и снах. У церковных христиан есть понятие о «рае», под которым понимается реализация всех заветных мечтаний человека в «той жизни». Правда, христианский рай имеет туманные очертания, он элитарен (туда попадают только элита, т.е. церковные чиновники и праведники). На Востоке у буддистов тоже существует некое, подобие рая, он называется «девачаном», т.е. местом приятных сновидений. Но в него, в отличие от церковного рая, после загробных мытарств попадают все без исключения люди, ибо заветные мечты есть у каждого человека, и они должны каким-то образом реализоваться, хотя бы, Там, в Тонком Мире планеты. Согласно буддийским верованиям после смерти человека его душа, т.е. его комплекс мыслей и чувств, претерпевает некую диффузию, где все реализованные и нереализованные мечты, как дурные, так и светлые, расширяются, проживаются человеком в виде болевых ощущений (это адское состояние) или в виде наслаждений (это райское состояние). Таким образом, буддийский рай, как и ад, для каждой души строго индивидуален. С такой точки зрения, Макар Нагульнов (в «Тихом Доне» Шолохова) увидел во сне «свой рай», т.е. торжество красной России «в мировом масштабе». Такой «рай» хотели распространить на весь мир и Ленин, Сталин, Мао Цзе-дун, Фидель Кастро, а ранее – Чингисхан, Тамерлан, Наполеон и другие деятели истории, которые в кризисные периоды реализовали собственные «сны о будущем» силовыми методами. Интуитивно понимая временность и ненадёжность таких методов, они, тем не менее, действуют, словно по какой-то невидимой, непонятной для них самих, «указке». Лев Гумилёв такую «указку» назвал пассионарным толчком, а церковные богословы её именуют или Божественным, или сатанинским внушением. Подобную методологию можно было бы сравнить с театром марионеток и одновременно с театром абсурда, поскольку природа человеческая в обозримой истории почему-то при этом остаётся без изменений. Меняются иллюзии, а массовый, «ветхозаветный» человек один и тот же, т.е. он не хочет двигаться в царство «новозаветное» ни под влиянием проповедей, ни под воздействием своих или чужих страданий. На первый взгляд, суть уроков истории в том, что их никто не усваивает. Но это лишь на первый взгляд. Движение стрелок часов незаметно, но они идут. Озириса и Заратустру сменяют Платон и Будда, потом приходят Христос и Магомет. Пророки повторяют людям одни и те же истины, каждый раз добавляя какие-то новые грани. С другой стороны, эволюцию людей подстёгивает страдание. Драматическое вмешательство Бога в эволюцию человечества происходит постоянно. Оно медленно, но верно всё-таки совершенствует природу человека. Будда определял человеческую бытийность как постоянное страдание и видел выход из неё в Нирване, то есть в Истине. То же самое иными словами сказал и показал своим примером Иисус Христос: путь к вознесению лежит через распятие своей смертной временной личности. Но это сознательный и быстрый путь для единиц. С остальным человечеством Бог действует медленно и по принципу: «Не знаете – Научу, не хотите – Заставлю».

Иллюзия в подлинно религиозном смысле – это не то, что лишено реальности, но любая временная форма этой реальности. С такой точки зрения иллюзорно всё, развёрнутое во времени и пространстве. Но лишённая плотной материальной оболочки форма, например, форма мысленная, чаще всего более долговременна, чем форма грубоматериальная, ведь иные книги или идеи живут гораздо дольше, чем её автор. Более того, иллюзорность вложена в природу, в человека и в самого Бога, как неизменный закон вечных перемен. Для религиозного мыслителя Востока постулат Платона «Идеи правят миром» и постулат Маркса «Бытие определяет сознание», иными словами, что первично, материальное или духовное, – это грани одной истины. В процессе Эволюции одни идеи, а также материальные формы – сменяют другие, покоясь на едином незыблемом субстрате проявлено-непроявленного Бытия.

В таком смысле у любой иллюзии есть совсем не иллюзорная способность менять состояние человека, страны и мира. После ночи легче дышится деревьям и цветам, а после революции – стране. Даже кошмарные сны современной цивилизации вызывают в каждой здоровой душе желание выспаться по-человечески. Значит, бывают разные сны. После мерзких снов человек просыпается обессиленным, а после здоровых – полным сил и энергии. Почему так? Атеист на этот вопрос пожмёт плечами. Церковник ответит: «потому что во время здоровых снов к человеку спускаются ангелы и обновляют ему силы, во время же ночных кошмаров спящего атакуют бесы, высасывая из него последнюю энергию». Может быть, размышления на эту тему помогут ответить и на другой вопрос: «Почему через несколько лет после революции 1917 года Россия запела песни Дунаевского, создала «Волгу-Волгу», построила Магнитку и Днепрогэс?» А наш возврат в конце ХХ века к демон-кратическому капитализму в течение двух десятилетий выплеснул из своих мутных волн наркоманию и бешеный алкоголизм, СПИД и сифилис, кровавые триллеры и «музыкальные» упражнения Филиппа Киркорова, где букву «у» можно вполне законно заменить на «ис».

Советская власть честно и отважно стремилась обновить, оздоровить Россию царскую. Как бы ни воздыхали о царской России современные лицемеры, (какую, дескать, страну они «потеряли»), то это была больная Россия с её вопиющими диссонансами между богатством и бедностью; с утончённой, но, увы, во многом декадентской культурой; с Распутиным, с бездарной придворной камарильей, – словом, это была страна, напоминающая тяжело больную Россию нынешнюю. Кстати, и в той России, которую мы якобы «потеряли», и в той, которую оседлали сегодняшние её воздыхатели, они делали всё, чтобы лишний раз толкнуть страну в пропасть разложения. Бог поддержал безбожных большевиков, сохранивших Россию, иначе ничем не объяснить ту невероятную энергию, которую сумели развить Ленин и Сталин, проводя жестокий коммунистический эксперимент.

Взаимоотношения человека и Бога всегда были тайной. Почему один человек одарён необычайно, а другой туп и ничтожен? Почему кто-то всю жизнь печётся о здоровье и в пятьдесят лет сгорает от рака, тогда как Уинстон Черчилль, до старости предававшийся алкогольным возлияниям и табаку, ушёл в 90 лет.

Лев Толстой в 75 написал «Хаджи Мурата». В эти же годы, усердно занимаясь нравственным самоусовершенствованием, весьма часто не мог справиться с собою по женской части. «Вчера шел мимо спальни Софьи Андреевны, не удержался и совершил это», – записывает он в дневнике.

Гёте такими проблемами не мучился. В свои 75 он влюбился в молоденькую девицу и всерьёз собирался жениться на ней. Насилу старика отговорили. А у старика хватало ещё сил руководить Веймарским княжеством и написать «Мариенбадскую элегию». Что касается взаимоотношений Гёте с Богом, то они у него, как и у Толстого, были, скажем так, очень своеобразными. Горький по этому поводу, иронизировал: «Толстой с Богом ведёт себя, как один медведь с другим в одной берлоге».

Бога можно называть Иисусом Христом, Кришной, Вселенским Разумом, Космосом, как угодно, дело не в словах. Дело именно в Силе, которая движет планетами и звёздами, одновременно пронизывая каждую травинку и каждый атом. Как направить Её в свой огород? И вот тут-то скрыт главный парадокс Бога. Какими бы обрядами и молитвами ты ни зазывал Его на свой дачный участок, Он может предпочесть дикую целину, если она полезна для всех, а не для тебя одного. Нельзя без улыбки вспоминать одну церковную литургию в храме Христа Спасителя, где присутствовал Б.Н.Ельцин, который держал обеими руками килограммовую свечку, словно это была бутылка «Столичной». Правда, аппетиты Бориса Николаевича в ту пору были гораздо больше бутылки, а теперь он, говорят, и совсем не пьёт, но уж к Богу реформаторские аппетиты бывшего президента России не имеют никакого отношения. А вот к библейско-иудейскому ссудному проценту имеют большое отношение!..

Сталин в церковь не ходил. Он на первых порах своей деятельности многие храмы порушил, но Божьим расположением обладал как ни один политик ХХ века. Этот парадокс тоже не объяснит ни один мыслитель, ни один служитель церкви. Нельзя же за чистую монету принимать рассуждения Даниила Андреева в «Pозe мира» о том, что Сталина накачивал пассионарной энергией сатана. А где же был Бог во время революции, при коллективизации и репрессиях 1937 года? Умывал руки, что ли?

Приходится частично согласится с пантеистической традицией, что Бог – это Сила, пронизывающая всё и всех, а удачливость или неудачливость того или иного исполнителя зависит от того, насколько мощна его собственная воля и насколько она входит в резонанс с таинственным «промыслом» Божьим. При этом Воля Бога текуча, безлична, парадоксальна! Она, как пушкинский Медный Всадник, очень часто подминает своими копытами отдельного маленького серого человечка и даже целые опустившиеся народы. Она могла дать Наполеону и Гитлеру зелёную улицу в пределах Европы, но зато разбила обоим завоевателям лбы под Москвой. Сталину же Она позволила успешно завершить полный цикл всех его диктаторских полномочий и уйти из жизни в ясном уме и с натянутыми вожжами в руках.

Анализируя всё написанное Михаилом Шолоховым, в том числе стенограммы его выступлений на различных партсъездах, которые вызывают особые насмешки сегодняшних литературных снобов, приходишь к выводу, что Михаил Александрович глубже, чем кто-либо из его современников оценил всё величие и всю трагедийность большевистской иллюзии вообще и сталинской эпохи в частности. Будущий историк найдёт в «Тихом Доне» и «Поднятой целине» Шолохова столько же правдивого исторического материала, сколько во всей литературе советского и антисоветского периодов вместе взятых. Включая и художественную историографию Александра Солженицына. И дело не только в литературе.

Сегодня принято считать 73 года господства советской власти в России, якобы, бездуховным периодом в истории страны. С этим мнением молчаливо соглашаются даже некоторые коммунистические ортодоксы, для которых духовность – это синоним квасной религиозности. Между тем, тот огромный экономический рывок, который был сделан в сталинское время, победа в беспримерной по масштабам и задействованным силам войне не могли быть совершены без колоссального напряжения духовных сил людей России, без поддержки этих усилий со стороны Божественных Сил. Великие идеалы, провозглашённые советской властью, те же самые, что возникали в долгой истории человечества раньше.

Маркс и Энгельс в «Коммунистическом манифесте», проанализировав все формы коммунистической идеологии, начиная с первобытно-общинной и кончая христианской, поставили на очередь коммунизм пролетарский как наиболее отвечающий императивам времени. Иллюзия? Но ведь идеи Иисуса Христа в той форме, в какой их осуществила церковь и христианские монархи, а вслед за ними лидеры буржуазных стран, были не менее иллюзорными, чем идеи большевистские. Дело не меняет тот факт, что идеология Христа в высшей степени миролюбива, а марксистско-ленинская идеология не скрывала агрессивного желания покончить с миром насилия насильственным способом. Мир Иисуса Христа – это мир в Духе и Истине, в материи же он – меч. И фактически христианские государства утверждали свою религиозную идеологию, как и коммунисты, с помощью морей крови.

Человеческое сообщество развивается именно с помощью т.н. «фантазий». Конечно, их реализация происходит почти всегда не так, как этого хотелось бы пророкам и большинству людей. Ведь большинство примеривает реальность к своим интересам и ожиданиям, не слишком считаясь с интересами других людей. Даже там, где интересы людей совпадают, то к ним неизбежно примешиваются личные амбиции, ревность, зависть и другие тёмные свойства. Также мало учитывается, влияние т.н. «потустороннего мира», который вовсе не так уж потусторонен, поскольку состоит из миллиардов полу-развоплощённых в разное время человеческих личностей, одержимых иллюзией собственности. Христиане называют их «бесами», в буддийской номенклатуре – это развоплощённые духи (люди) многочисленных степеней, от чистейших и миролюбивых до весьма злобных, что вполне соответствует широте земного веера человеческих особей.

«Таков мир», – объясняют философы. Но вот Маркс заявил, что онтологических объяснений бытия недостаточно, что задача философов – изменить бытие. (Онтология – учение о Бытии, о Сущем). Ленин попробовал это сделать. Не получилось. Есенин по этому поводу горестно воскликнул: «Но эта сволочь - хладная планета, её и Солнцем-Лениным не растопить!» Тем не менее, кое-какие основы старого мира удалось изменить. Например, удалось практически доказать:

…что в кризисные моменты истории огромная страна может продержаться и даже победить без тотального господства денег, без ссудного иудейско-библейского процента;

…что народ, подобно Иисусу Христу жертвующий своими интересами ради других народов, может, пусть временно, с искажениями, решить высочайшие задачи.

Но что в человеческой истории было вечно и без искажений? Пока подавляющая часть людей пытается приспособить окружающий мир к эгоистическим интересам своей смертной личности, то всё человечество будет постоянно пребывать в страдальческих тенётах иллюзорности. И коммунистический эксперимент, несомненно, повторится ещё не один раз. И неважно как он будет называться – постиндустриальным коммунизмом, эпохой мирового сотрудничества во имя Общего Блага или ещё как-то. Важно то, что альтернатива эгоистическому тупику состоялась, и она будет манить людей повторить иллюзии, пока они не приведут, в конце концов, к Истине, то есть к преображению личностной эгоистической смертной природы в сверхличную и бессмертную, где никакой торг, даже торг благими поступками в обмен на будущий рай, неуместен.

Вспомним времена, когда советская власть шла к своему закату, звезда Солженицына зажглась на литературном, но, главным образом, на политическом небосклоне. Долгой диктатуры не выдерживает ни один народ, тем более такой тотальной диктатуры, какой была власть Сталина. Следующие за Сталиным руководители, как могли, смягчали жестокую тоталитарность, потому что она была невыносима прежде всего для них самих. Но у них не хватило ни ума, ни воли поменять жёсткий фундамент, на которой воздвиг свою систему усатый кремлёвский вождь. Никита Хрущёв выпустил из тюрем и концлагерей сотни тысяч политзаключённых, но вместе с ними на свободу вырвались фурии мести, или, пользуясь словарём Востока, джинны Кармы. Роль одного из главных таких джиннов выпала Солженицыну. С редким упорством он атаковал власть в самых её основах, заложенных Лениным и Сталиным. Твардовский, публикуя в «Новом мире» «Один день Ивана Денисовича», сначала не оценил всей глубины и мощи обличений Солженицына, думал только об очищении в основе здоровых советских начал, заложенных Лениным, от деформаций Сталина.

Но потом сам увлёкся солженицынским обличительным пафосом и сделал свой журнал одним из главных печатных органов, расшатывавших власть.

В пылу совето-борчества было позабыто, что благодаря советской власти рухнула мировая колониальная система – детище западного государственного эгоизма, по крайней мере, в её наиболее одиозных формах. В страхе перед собственными кровавыми революциями Запад пошёл на серьёзные уступки малообеспеченным классам, вынужден был социально защитить все слои населения. От равновесия страха между двумя блоками – коммунистическим и капиталистическим, планета смогла в течение длительного периода обойтись без больших войн. Конечно, страх – не лучшее средство стабилизации обстановки в мире, но ветхий полуживотный человек пока количественно доминирует всюду на Западе и на Востоке. Именно по этой причине Силы Света, реально управляющие миром, поддержали несовершенный коммунистический эксперимент.

Как всякий крупный человек, Солженицын не мог не понимать плюсы и минусы коммунистической системы, но история движется пока не путями Эволюции, но революционными рывками и взрывами; редкие исторические сдвиги обходились без выплёскивания «с водой и самого ребёнка». Задача разрушения омертвевшего коммунизма в Советском Союзе была поставлена на очередь, Солженицын получил свой пассионарный толчок и взялся за выполнение задачи. Действуя, как и его оппонент Ленин, по принципу – сначала ввяжемся в драку, потом посмотрим, что из этого выйдет, он стал одной из ключевых фигур в борьбе с советским строем. Вышло же по известной формуле: «Целились в коммунизм, попали в Россию». Торжественно въехавший на белом коне в Москву вслед за своими книгами, как и мечтал, Солженицын с разочарованием увидел всеобщий хаос внизу и торжество самых низменных инстинктов вверху, в правящей верхушке. Как русский патриот и человек совестливый, он не мог не сознавать, что оказывается он объективно способствовал торжеству негодяев. Сначала пытался увещевать их советами, «как обустроить Россию», но те выкинули Солженицына из своих перестроечных планов и принялись «обустраивать» Россию по-своему ссудному проценту, исполняя всё ту же «тайну беззакония». Бывший пророк только путался в ногах джиннов-реформаторов. И тогда писатель замолчал. В тишине продолжал свои «Красные колёса», потом написал новую книгу «Двести лет вместе» (по еврейскому вопросу), осторожно давая понять, что пришедший к власти в России еврейский ссудный капитал должен действовать разумнее и дальновиднее. Власть имущие намёк поняли, но ввязываться в дискуссии с писателем не захотели, правда, разрешили Солженицыну обширное телевизионное интервью, тиражированное многими СМИ. Он в этом интервью остался верен себе, критикуя всех и вся. Он это уже делал на лужайке Белого Дома в Вашингтоне, где объявил Запад «вторым кругом ада после первого советского», так и в новом интервью обрушил справедливый гнев на «адский третий круг», в который ввергли Россию реформаторы-гешефтмахеры.

А что же он предлагает взамен?

Как политическую идею – это развитие самоуправления, а как национальную – «сбережение русского народа». Эту последнюю идею, впервые высказанную графом Шуваловым, царедворцем императрицы Елизаветы Петровны, сформулированную ещё в XVIII веке, Солженицын озвучил в вышеупомянутом интервью. Правда, не обозначил, какому Шувалову принадлежит идея, их при дворе Елизаветы Петровны было двое – Иван Иванович и Пётр Иванович. Но на самом-то деле идея сия принадлежит Михаилу Ломоносову, который в 1761 году написал свою знаменитую Записку «О сохранении и приращении русского народа». А покровитель Ломоносова И.И.Шувалов, скорее всего, довёл мысли великого Михайлы до сведения императрицы. Но разве было когда-либо время, чтоб цари слушали писателей и учёных? Что же касается самоуправления, то, где бы и в какой форме его до сих пор ни вводили, наверху самоуправления оказывались, по большей части, самые ловкие, а не самые честные.

Вводя Солженицына в пантеон знаменитых людей России, следует признать за ним роль, по преимуществу, разрушителя. В известном смысле такую роль сыграл и поздний Лев Толстой. Но за плечами Толстого гениальные романы, глубокая философия. Ничего этого у Солженицына нет. Его философия истории не выдерживает критики, его проза, за исключением «Одного дня» и нескольких рассказов – малохудожественна, его «Архипелаг Гулаг» – сплошная тенденция, документ чисто политический, не литературный. К тому же не всегда точный. Так думалось раньше, но по-иному теперь.

Вспоминается первое ошеломляющее впечатление от «Одного дня Ивана Денисовича», опубликованного в журнале «Новый мир». Поразила не только новизна темы, но и прекрасная проза, ёмкий, своеобразный русский язык. Потом, после прочтения «Матрёниного двора», «Случая на станции Кречетовка», напечатанных в том же журнале, почувствовалось, что в русскую литературу пришёл большой, очень большой писатель.

Книга Солженицына «Архипелаг Гулаг» оказалась нудной, сильно уступавшей по литературным достоинствам предыдущим публикациям писателя, а сам тон её, густо антисоветский, отталкивал, как любая передержка. К тому же в «Архипелаге» есть и неточности. Например, сообщалось о группе школьников из Ленинска-Кузнецкого, создавших в этом городе анти-сталинскую организацию. По словам Солженицына, они были арестованы, а потом исчезли, якобы, в жерновах Гулага. Но после ареста школьников, которые в самом деле организовали антисоветское подполье и выпустили листовки, их какое-то время подержали в тюрьме, затем выпустили. Им позволили окончить школу, продолжить дальнейшее образование. Органы ГБ квалифицировали их выходку как мальчишеское баловство.

В том же Ленинске-Кузнецком студенты выступили в 1948 году на городской читательской конференции, посвящённой только что вышедшей «Повести о настоящем человеке» Б.Полевого. Они по-мальчишески критиковали эту книгу за низкую художественность, за газетную декларативность и оба заявили, что она недостойна Сталинской премии. Обошлось, их не тронули.

В 1949 году в местной газете «Ленинский шахтёр» репортёром проскочила чудовищная по тем временам ошибка. Слово «Сталинград» было напечатано без буквы «р». Поздно спохватившийся редактор газеты М.И.Ульянов бегал потом по киоскам «Союзпечати», собирая злополучный тираж, но подписчикам часть газет все-таки ушла. Редактора тоже не посадили, хотя, конечно, такая ошибка не могла пройти мимо бдительного ока органов.

Этими примерами вовсе нет желания реабилитировать чекистскую «сенокосилку». Но, жившие при сталинском режиме, много раз убеждались, что «сенокосилка» эта была отнюдь не механической и не всеохватной, гребла людей не так оголтело, как представляет это «Архипелаг Гулаг».

Мне сладкие о прошлом чужды вздохи,
Но и обиды на него – вдвойне...
Мы дети той отчаянной эпохи,
Где грусть топили в драках и в вине.

Вино – за ожидаемые вишни,
А кровь - за обгорелые пеньки...
Мы не щадили ни себя, ни ближних,
Евангельским заветам вопреки.
Так много ног прошло сквозь наши души,
А сердце переехало колёс,
Что мимо взгляда протекают лужи
И крокодильих, и овечьих слёз.

Не разобраться остальному миру,
Как в гари им невиданных огней
Мы сберегли Отчизну нашу милую
И верность ей, и нежность нашу к ней.

Я новых потрясений не накликиваю,
Но вдруг придут страшней во много раз...
Как выживут народы многоликие
Без неудобных для планеты нас?!

Отношение к Солженицыну у мыслящих на протяжении ряда лет менялось, но к Шолохову – никогда.

Внутренне не принимался явный антикоммунизм Солженицына. Мощная патриотическая составляющая мировоззрения писателя поначалу ещё ускользает.

Конечно, тот факт, что Солженицын пытался разогреть пущенную когда-то жареную и изрядно подостывшую утку о плагиате «Тихого Дона», не прибавил лавров Солженицыну, автору «Одного дня» и «Гулага». Тень недостойных обвинений в адрес Шолохова до сих пор остаётся на его совести. Но также не правы те, кто усматривает в поступке Солженицына одну зависть к Шолохову или другие мелочные чувства. Дело в совершенно иных эмоциях. Апологет Советской власти и убеждённый поклонник Сталина, автор «Тихого Дона» был органически враждебен сокрушителю того и другого. Солженицын в ослеплении борьбой искренне полагал, что защитник сталинского сатанизма был не способен написать великую книгу. Так сказать, гений и злодейство несовместимы.

Действительность посмеялась над Александром Солженицыным. Когда была найдена рукопись «Тихого Дона», покаяться бы ему. Тем более, что увядать как яркая творческая личность он стал и сам. Но Солженицын только махнул раздражённо рукой. Также его радикальное неприятие советской власти в перестроечную эпоху не изменилось, хотя он стал поосторожнее и потише. Это вызывает критику с обоих флангов: патриотического и «либерального».

То, что Солженицын крупная фигура в истории России не отрицают ни левые, ни правые. Его считают главным разрушителем «коммунистического эксперимента» в СССР. Но это явное преувеличение. Даже антисталинские разоблачения Никиты Хрущёва не могут претендовать на главную роль в ликвидации сталинских порядков. Порядки стали плесневеть ещё при жизни самого диктатора по очень простой причине – т.е. в силу своей беспрецедентной жестокости они годились лишь на период «осадного положения». И когда от них устала не только власть, но и народ, то наступил час Никиты Хрущёва, а затем – Солженицына, который начинал свой жизненный путь, как левый поклонник советского режима. Он ушел на фронт в 1941-ом со вполне советским настроем и, только попав после войны в советский концлагерь за неосторожные высказывания, сделался убеждённым анти-«коммунистом».

История и жизнь человеческая – штука парадоксальная. Тем, кем стал Солженицын сегодня в общественно-литературном значении, он целиком обязан усатому «вождю всех народов». За противостояние ему писатель получил и Нобелевскую премию, и мировую славу. Но Солженицын оказался слишком крупным человеком, чтобы быть обязанным только внешним обстоятельствам. Его вёл по жизни внутренний пассионарный Зов. Этот же Зов вытащил его из ракового корпуса Гулага – живи, пиши, выполняй свою задачу.

Высланный за рубеж, он сумел разглядеть там обреченность западного образа жизни, культивирующего безбожие, комфорт и махровый эгоизм. Кроме того, душа его по-прежнему жила Россией. Возвращение писателя в родную страну явило нам патриота и мудреца. Он не принял ельцинский режим, хотя стал очень осторожен и разборчив в принятии любых политических заявлений. Ему ставят в вину, что он не всегда с патриотами, что нередко публикует свои сочинения в либеральной печати, что пытается встать «над схваткой». Это не от недостатка мужества. Свою непреклонность в отстаивании убеждений Солженицын проявил не однажды. Но он слишком много испытал и повидал на своём веку, на мякине его, как говорится, не проведёшь, даже если эта мякина пахнет патриотизмом. Он много раз имел возможность убедиться в правоте пословицы «Благими намерениями вымощена дорога в ад, в преисподнюю». Так что он имеет право быть, подобно Данте, единственным членом уникальной партии «самого себя».

Нет также нужды обсуждать солженицынские планы о том, как нам обустроить Россию. Их всерьёз не принимают ни левые, ни правые. Да и не в самих планах суть. В конце концов, замыслы многих великих политиков осуществлялись в долговременной перспективе лишь на три-четыре процента. Дело – в сердце Солженицына. Горячее, мужественное, оно на исходе девятого десятка жизни неустанно стучит на благо России. Энергия такого сердца – главная ценность для страны. А какой станет Россия, коммунистической или капиталистической, монархической или земской, или ещё какой, – это в руках её народа и Высших Сил Солнечной системы.

В истории нередко случалось, когда очень крупные личности враждовали друг с другом, сражаясь, в сущности, за одну идею. Начало века в России было именно таким. В политике – это Ленин и Столыпин, в литературе – Горький и Бунин, в Гражданской войне – Корнилов, Деникин, Врангель, с одной стороны, и Сталин, Фрунзе, Чапаев – с другой. А идея-то всеми, перечисленными личностями, владела одна – счастье России, но такое, как его понимал каждый участник противостояния. Бог поддержал красных. Разговоры о сатанинской природе советской власти – чистейший плод недомыслия, манихейщина, которая до сих пор, к сожалению, весьма сильна в дилетантской общественной мысли. Дуальная, двойственная природа земных процессов переносится в Божественные сферы. Человеку трудно понять единство мировых законов, управляющих всеми процессами, и тёмными, и светлыми, через бинарную, двойственную природу человека. В этом смысле куда ближе к пониманию Бога атеист Ленин, утверждавший в «Философских тетрадях»:

«Раздвоение Единого и борьба противоположностей составляет основу самодвижения материи».

По глубине проникновения в онтологические проблемы Бытия родственен Ленину Лев Гумилёв с его идеей движения истории через пассионарные толчки, которые задают человечеству Высшие Силы нашей звёздной системы. Такие импульсы Свыше могут проявляться как через духовных пророков, так и через великих политических деятелей, которым милосердие отнюдь не присуще.

Кто прав в оценке Сталина, великого и страшного диктатора? Кто – Шолохов или Солженицын? Загадочные противоречия феномена Сталина часто ослепляют. Феноменальная работоспособность диктатора, его поразительная удачливость, огромное влияние, которое он оказывал на таких прожжённых и вместе с тем тоже великих политиков, как Рузвельт, Черчилль, Мао Цзе-Дун и, наконец, его неоспоримый вклад в ход мировой истории, – всё это заставляет думать о Божественной помощи, которая сопутствовала жестокому советскому императору. С другой стороны, моря крови, которые пролил он, поднимают в каждой душе противоположное чувство: как мог такой ужасный человек получать помощь Божью? Мы слышали, что «Бог – это любовь». Но также надо знать, что в Духе – Любовь, а в Материи Бог – это меч!...

Между тем, даже не слишком пристальный взгляд на историю убеждает, что если в своём качестве Любви Бог и проглядывает, как солнышко, где-то в потёмках истории, то в основном в ней господствуют чёрные тучи вражды, насилия и кровавого эгоизма.

Да и Природа, источник всяческой благодати, пронизана тем же самым – взаимным самопоеданием особей, периодическими катаклизмами и тому подобными явлениями.

Мы часто, как попугаи, повторяем евангельскую фразу «Царство Божие внутри нас есть», не вникая в её смысл. Бог не есть какая-то отдельная от людей сила, управляющая их развитием. Творец вписан в духовную природу каждого человека, и если эта природа слепа, невежественна, эгоистична, то соответствующим образом, т.е. через тьму, проявляет себя и Бог. И наоборот, светлый человек даёт возможность Богу проявить через себя Свет Любви.

В 30-е годы по всей стране разъезжали чёрные воронки, увозившие в застенки, в конц.лагеря и на расстрел сотни тысяч людей. А в Большом театре, в это время, танцевала Галина Уланова. Создавали свои бессмертные фильмы Иван Пырьев, Григорий Александров, Сергей Эйзенштейн. Дописывал самый великий роман XX века Михаил Шолохов. Говорят, что всё это делалось вопреки существующему режиму, что режим создавал страшные тиски, своего рода распятие, из которого гении возносились в вечность. Пусть будет так. Но как можно было, например, вопреки диктатору выиграть Великую войну? Глупость, которую, увы, повторяют многие. Всё, что нам известно сегодня о войне, свидетельствует о колоссальной работе Сталина по организации тыла, по координации различных служб и всего механизма хозяйственной жизни страны в тот период, о его неустанных дипломатических усилиях, о великолепной постановке им пропагандистской и разведывательной работы.

Если же говорить о влиянии Сталина на ход мировой истории, то разрушение мировой колониальной системы – это тоже результат и его социалистического эксперимента. С одной стороны, пример СССР вызвал стремление колониальных народов освободиться от зависимости, с другой - напуганные социалистическим магнитом западные страны вынуждены были направлять часть своих средств на развитие стран третьего мира. Кстати, это процесс, прекратился с развалом СССР в начале 90-х годов. С какой бы стороны мы ни посмотрели на эпоху Сталина, она даже при «дурном глазе» не может быть рассмотрена иначе, как огромный катализатор человеческой эволюции. Боги вынуждены были признать мощь сталинского гения и помогать усилиям кремлёвского диктатора.

Что же касается тех, кто «лает» на диктатора, пытаясь своим лаем навсегда поставить крест на явлении Сталина, то они делают нечто противоположное – т.е. реанимируют дух диктатора, а это не отвечает дальнейшим интересам Эволюции человечества Земли. Можно ли представить, чтобы какой-нибудь новый диктатор тащил нас опять насильно в некое «светлое будущее»? Но дух Сталина может возвратиться, если никакими другими методами не удастся остановить глупых мародёров и заткнуть их глотки, проклинающие советское прошлое.

Ни Хрущёву, ни тем более Солженицыну в этом хоре нет места, хотя Никита Хрущёв сам послал в сталинское время сотни тысяч людей в лагеря, будучи первым секретарём ВКП(б) на Украине. За это он заплатит судьбе. Но и тут же он нашёл в себе очень большое мужество пойти против Политбюро и против самого себя, освободив из лагерей множество ни в чём не повинных людей. И это тоже ему зачтётся.

Слова «ни в чём не повинных» нуждаются в оговорке. С точки зрения обывательского «здравого» смысла, многие из тех, кто прошёл через застенки Лубянки, через концлагеря и тюрьмы, выглядят, как жертвы якобы чудовищной несправедливости. Но ведь они сами в недавнем прошлом, в прошлых своих воплощениях были творцами вопиющей несправедливости на планете. Восточное понятие Космического Закона Кармы, уже широко вошедшее в обиход европейских народов, объясняет то, что случилось со старой ленинской «гвардией», со многими красными большевиками, участниками Гражданской войны. Они платили свои долги за свирепое расказачивание Дона, за зверства над пленными белогвардейскими офицерами в Крыму, за многое-многое другое. Не всегда кармическое воздаяние, как нам кажется, попадало по адресу действительно виновных, но не надо забывать, что существует ещё и таинственная карма народа, когда следующие поколения платят за коллективные грехи предыдущих поколений. Поэт Булат Окуджава написал горестную песню о том, как был «выселен с Арбата арбатский эмигрант», т.е. он сам. А как попал на Арбат с Кавказа его отец?

Главный объект сегодняшних «либеральных» проклятий – Иосиф Сталин – рассматривается как монстр, расправлявшийся по своему усмотрению с целыми народами. Сталин же, как природное явление, вызванное и спровоцированное людьми, как орудие судьбы, – такой Сталин ещё не понят, как не понята связь между поведением людей и землетрясениями, оползнями и наводнениями, цунами и ураганами. На эту тему пока ещё идут споры: «есть ли, мол, такая связь или нет?» Причина споров понятна. Поднять руку на собственное преступное несовершенство куда труднее, чем вечно роптать «За что, Господи?!». Очень не хочется переносить на собст¬вен¬ную тёмную судьбу научный закон «действие равно противодействию».

Подвиг Николая Островского, бросившего вызов собственной физической немощи, и трёхлетнее столпничество на камне св. Серафима Саровского, добровольно обрёкшего себя на неподвижность, – то это плоды одного вечнозелёного древа Истины. Набожного Серафима несколько раз удостоила своим посещением Матерь Мира, Богородица, а обездвиженный атеист Островский познал блаженство прикосновения к Истине в служении коммунистической идее. Шолохов и Солженицын каждый по-своему тоже прикоснулись к Истине. Надо постоянно находиться рядом с Ней, а лучше стать Ею. Она требует полного отречения от своей временной личности. Маленькое животное «я» должно раствориться в Великом, объединяющем всех и всё. Все грани форм исчезают в Нём, в Отце всех форм. Христос так и называл это состояние – Отцом, Будда – Нирваной, Беспредельным Духом. Ради достижения этого Состояния Будда отрекся от перспективы царского престола, стал нищим, а Христос добровольно пошёл на распятие. Сегодня своё, может быть, неизбежное распятие проходит всё человечество. Ключ к успешному прохождению его – это героизм и служение высшему Благу человечества. Увы, светлое героическое начало многочисленных религий попирается всевозможными ухищрениями – от замены его обрядо-ритуальностью до растворения в оккультной болтовне. На прилавки книжных магазинов низвергаются водопады магической макулатуры, обучающей, как открыть «третий глаз», как подчинить себе другого человека, как продлить половое удовольствие и т.д. и т.п… При этом оккультная экзотика Востока демонизмом Запада эксплуатируется особенно интенсивно. Буддийская Шуньята, т.е. Пустота, или несказуемое Дао Лао Цзы, толкуются, как полное смешение Добра и Зла, как равновеликость Чапаева и проститутки-оборотня.

Всё, в конце концов, Иллюзия, всё уходит в Пустоту, но существует движение по лестнице иллюзий вверх в Полноту всевместимости, а бывает движение вниз в разложение, в нулевую пустоту ничтожества. Первое требует от разумного существа сверхусилий, второе же – лишь наклонной плоскости разложения. Шолохов и Солженицын сделали такие сверхусилия – они шли против течения, через огонь и воду, через очень тяжкие обстоятельства. Если один не удержался на заданной высоте, а второй такой высоты не набрал, то это не по их вине, ибо был слишком велик тёмный пресс эпохи.

Как бы мы ни оценивали литературный, политический, моральный резонанс Шолохова и Солженицына в жизни России, как бы ни относились к советскому прошлому вообще и к личности Сталина в частности, мы не можем отрицать ни величие этого прошлого, ни громадное значение обсуждаемых нами личностей. Осуждение прошлого – это грех, но обсуждение его необходимо для будущего.

«Уйдёт вражда племён, исчезнут ложь и грусть с шестой части земли под кратким названием «Русь», земли, которой завещано всеми пророками положить начало уничтожению эгоизма на остальных пяти частях земной территории.

Мы настолько нахлебались потребительской грязи и пошлости, что дрогнули даже некоторые архитекторы «перестройки», призывая возвратиться к ценностям советского прошлого. В головах наших ещё полно хаоса, на телевизионных сходках даже неплохие люди, искренние патриоты России стараются перекричать друг друга, превращая себя в посмешище для многомиллионной аудитории. Александра Солженицына на этих сборищах не увидишь. И слава Богу. Он по-прежнему пишет в своём одиноком московском затворе, он растёт, он шлифует чистоту мысли до сих пор. Чистота же, сила и постоянство мысли, даже если она сегодня не востребована, если выглядит неосуществимой и наивной, то может сработать в будущем. Мысль, как известно, – это реальная сила истории.

Остаётся сказать несколько слов о Несказуемом и о нас.

Тот, Кто готовит нам Новую Землю и Новое Небо, не однажды проявлял Себя в истории через пророков и гениальных Людей. Понимание, что луч Бога сосредотачивался в концентрированном виде на Иисусе Христе, Будде, Магомете и на таких людях, как Шекспир, Толстой, Сент-Экзюпери, Ньютон, Циолковский и тутти кванти, – это мы уже понимаем. Но тот факт, что Божественный Луч сегодня скользит по нашим головам, напряжённо разыскивая как можно больше тех, кого можно взять на Новую Землю под Новое Небо, – то этот факт обывателем толпы усваивается очень тяжело. По-прежнему много иллюзий по поводу некоего «барина», который «придёт и всё рассудит», всё за нас решит. Как-то по телевидению показали демонстрацию с многочисленными портретами Ленина и Сталина, с прямым лозунговым вздохом «Сталина бы сегодня!». Втрое опаснее, когда такая ностальгия по Сталину поддержана многочисленными горе-интеллектуалами, поливающими покойного диктатора помоями. Это прямая форма вызова тени Сталина из покоев небытия, иными словами, дурное своеволие, которое благими намерениями мостит себе дорогу в ад. Возвращение Сталина было бы сегодня крайне нежелательно для России и для мира, ибо бросить страну в холодильники новой диктатуры – означает заморозить процесс естественного развития людей, процесс выявления в них всяческой гнили накануне смены Земли и Неба, означает отсрочить такую смену. Сталин для своего времени был необходимой фигурой, спасшей страну от внешнего порабощения силами тьмы. Теперь эти силы тьмы должны прорваться изнутри у каждого, как гнойный нарыв, чтобы тьма истекла из наших душ наружу.

Сталин, Шолохов, Солженицын много сделали, чтобы подвести нас к порогу понимания того, что все внешние иллюзии будут повторяться до тех пор, пока мы не обратимся к иллюзиям внутренним, пока не откроем наши сердца всесжигающим Лучам Творца Солнечной системы. Как это сделать?

История развернула перед нами обширную панораму подвижников, искателей, тружеников, которые в великих трудах, в радостях и в страданиях прорывались к Истине.

Таким, отнюдь не светлым подвижником, искателем, тружеником был Иосиф Сталин. Он злодейскими методами укреплял единство и мощь России, превратил ее в самую могущественную империю планеты. И не он ли воплощался в прошлом царём Иваном Грозным, а также великим инквизитором католического Рима? Их империя рухнула.

Таким светлым искателем был Михаил Шолохов. Своим гениальным талантом он осветил и освятил советскую империю, вместе с ней двигался от её рассвета к её закату и тоже рухнул, не удержав на плечах бремя данного ему Богом гения.

Таким подвижником является Александр Солженицын, великий сын России и один из разрушителей советской империи. Эти люди – важные кирпичики в её истории, на лестнице восхождения России к Новой Земле и Новому Небу.

Теперь же дорога повернула вовнутрь, чтобы каждый из нас выстраивал в душе внутреннюю лестницу наверх, в Беспредельность через психо-ментальный Армагеддон. Путь указан давно Многострадальным Иисусом Христом, Великим Логосом Солнечной системы. По этому пути шли в монастырских кельях Сергий Радонежский, Серафим Саровский, старцы Оптиной Пустыни и многие подвижники Востока. В миру шли Пушкин, Гоголь, Рахманинов, Толстой, Иоанн Кронштадский, Достоевский, Блаватская, Семья Рерихов...

По существу, Новое Небо и Новая Земля в России сложены, осталось войти в них через тесные врата огненного сердца, через обжиг в солнечной печи. Печь эта – совесть, бесстрашие, любовь к Родине и к человеку, умение положить душу за други своя, то есть те качества, которые в потенциале живут в каждом человеке. А ещё через прямое взаимодействие человека с Богами, то есть с Теми, кто, получив свой опыт в Мирах Материальных иных планет и уйдя в Небо, способствует, под руководством Отца Небесного, дальнейшему человеческому продвижению в Вечность.